Психолог и президент Американской психологической ассоциации Мартин Селигман из Пенсильванского университета со своими коллегами рассуждает в статье о пользе и вреде оптимизма. Также портал новостей knife. Читать далее →
Выбор в пользу прошлого. Это выбор в пользу привычного и
знакомого. В пользу того, что уже было в нашей жизни. Выбирая прошлое, мы
выбираем стабильность и знакомые пути, сохраняем уверенность в том, что
завтрашний день будет похож на сегодняшний. Не нужно никаких перемен и никаких
усилий. Все вершины уже достигнуты, можно почивать на лаврах. Или, как вариант
– нам плохо и трудно. Но хотя бы знакомо и привычно. И кто знает, может, в
будущем, будет еще хуже.
Выбор в пользу будущего. Выбирая будущее, мы выбираем
тревогу. Неизвестность и непредсказуемость. Потому что будущее – настоящее
будущее – невозможно предсказать. Будущее невозможно предвидеть и предсказать,
но возможно планировать. Однако нередко планирование будущего – это
планирование бесконечного повторения настоящего. Нет, настоящее будущее – это
неизвестность. Поэтому этот выбор лишает нас покоя, и беспокойство поселяется в
душе. Но развитие и рост лежат только в будущем. В прошлом его нет, прошлое уже
было и может только повторяться. Другим оно уже не будет.
Тяжесть выбора определяется также и ценой, которую мы должны
заплатить за его реализацию. Цена – это то, чем мы готовы пожертвовать ради
того, что наш выбор был реализован. Выбор без готовности платить цену –
импульсивность и готовность принять роль жертвы. Жертва принимает решения, но,
столкнувшись с необходимостью платить по счетам, начинает жаловаться. И искать
то, на кого бы свалить ответственность. «Мне плохо, мне тяжело, мне больно» —
нет, это не слова жертвы, это просто констатация факта. «Если бы я знал, что
будет так трудно.» — Жертва может начинаться с этих слов. Когда начинаешь
понимать, что, принимая решение, не думал о его цене. Один из важнейших
вопросов жизни – «а стоит ли оно того». Цена альтруизма – забвение себя. Цена
эгоизма – одиночество. Цена стремления быть всегда для всех хорошим – нередко
болезнь и гнев на себя.
Одним из тяжелых последствий выбора является то, что на
каждое «да» всегда приходится «нет». Выбирая одну альтернативу, мы закрываем
перед собой другую. Мы приносим одни возможности в жертву другим. И чем больше
возможностей – тем тяжелее нам приходится. Наличие альтернатив нас иногда
буквально разрывает на части. «Надо» и «хочу». «Хочу» и «хочу». «Надо» и
«надо». Пытаясь разрешить этот конфликт, мы можем прибегнуть к различным
уловкам.
Выбирать бывает тяжело, но отказ от принятия решения влечет
за собой гораздо более тяжелые последствия. Это так называемая экзистенциальная
вина. Вина перед самим собой на неиспользованные в прошлом возможности.
Экзистенциальная вина – ощущение предательства самого себя. И от этой боли мы
тоже можем прятаться. Например, громко заявлять, что я никогда ни о чем не
жалею. Что все прошлое я отбрасываю назад, без сомнений и оглядки. Но это –
иллюзия. Наше прошлое невозможно отцепить и отбросить назад.
Источник:
https://4brain.ru/
Источник:
В последние годы ученые проводили эксперименты, чтобы
показать, что дети не только замечают социальные взаимодействия, происходящие
вокруг них, но и активно их оценивают.
Чтобы попытаться выяснить, как размышляют малыши, Томас и
его коллеги вместе с детьми в возрасте 2-3 лет были на кукольных спектаклях.
Там одна кукла несколько раз пересекала сцену, справа налево. Затем другая
пересекла сцену слева направо. После этого наступил конфликт: две куклы
столкнулись посередине, блокируя друг друга. В итоге было две ситуации: сначала
одна из марионеток поклонилась и ушла с дороги, потом вторая оттолкнула
другую и прошла. Томас задался вопросом, понимали ли малыши понятие
социального статуса. Ведь взрослым часто бывают в ситуациях, где участвуют
люди разного ранга и престижа, и может быть полезно иметь друзей на высоких
местах.
После шоу марионетки дали малышам и спросили, какая им
нравится. Малыши предпочитали марионетку, которая «выиграла», потому что
другая уступила дорогу и поклонилась. Но им не понравилось, что
«победитель» толкнул другую марионетку. В итоге малыши переключили свое
предпочтение на неудачника.
Исследования показали, дети в первый год жизни понимают, что
некоторые люди, которые физически больше или же происходят из более
сильных социальных групп, склонны побеждать в социальных конфликтах.
Исследования, проведенные в детских садах, показали, что социальные иерархии
формируются среди малышей в возрасте 18 месяцев. Исследование доказывает,
что дети предпочитают людей с высоким социальным статусом.
«Это совершенно уникальное открытие в науке и, я думаю,
действительно похоже на то, что делают взрослые, — насколько мы склонны любить
знаменитостей и богатых людей и тех, кому предоставлен статус по разным
причинам», — пишут исследователи, «Это говорит о том, что такой процесс
начинается уже к концу второго года жизни».
«Недостаточно просто иметь высокий статус», — отмечают
исследователи. «Похоже, вы не должны были добиваться его недостойными
способами».
Читать подробнее в оригинале:
https://www.npr.org/sections/health-shots/2018/08/27/641403338/toddlers-like-winners-but-how-they-win-matters
Источник:
https://www.npr.org/
Источник:
Количество нейромедиаторов, их распределение по нервным
сетям, их утилизация и пр. сильно влияют на наше настроение и на нашу
способность думать. И если, например, вы впали в депрессию, то причиной тому не
обязательно могут быть какие-то действительные неприятности или неразрешимые
экзистенциальные противоречия, которые вы внезапно обнаружили в собственном
бытии, а неполадки с нейромедиатором в нервных контурах, обслуживающих чувства
счастья и удовольствия.
От чего может возникнуть проблемы с нейромедиатором?
Очевидно, от того, что гены, кодирующие ферменты, необходимые для его синтеза,
стали плохо работать, стали малоактивны. Сами гены могут быть плохими из-за
мутаций, которые в них попали – тогда имеет смысл говорить о врождённых
психических аномалиях. Но и внешние условия влияют на активность генов,
подавляя одни и стимулируя другие.
Один из самых эффективных способов изменить генетическую
активность – это метилирование ДНК. Если какой-то фрагмент ДНК оказывается
увешан метильными группами (с помощью специальных метилирующих ферментов), то
он оказывается как бы запечатан – к нему не могут получить доступ белки,
занимающиеся транскрипцией, то есть синтезом РНК, а нет РНК – нет и белка.
Иными словами, ген выключается, уровень кодируемого им белка в клетке
постепенно падает. Метилирование относится к так называемым эпигенетическим
способам регуляции генетической активности, и удерживаются эпигенетические
модификации на генах очень долго, едва ли не всю жизнь (а иногда каким-то
образом переходят даже в следующее поколение).
Эпигенетическая регуляция весьма чувствительна к внешним
стимулам. Допустим, что есть внешний стимул – например, стресс – из-за которого
метильные группы запечатывают ген, отвечающий за какой-то нейромедиатор –
например, за серотонин, который как раз необходим для хорошего настроения и
защиты от депрессии. Исследователи решили сосредоточиться на
гене SLC6A4, кодирующем белок, чья задача – возвращать серотонин в
тот нейрон, который передавал сигнал. Белок SLC6A4 таким образом влияет на
передачу импульса в синапсе, и уже давно известно, что поломки в его гене
связаны с развитием депрессии, и многие антидепрессанты созданы как раз для
того, что компенсировать плохую работу этого белка-транспортера.
Суть же в том, что некоторые из детей росли в бедности, а
некоторые – в достатке. Их всех наблюдали довольно долго, в течение трёх лет,
регулярно проверяя серотониновый ген SLC6A4 на метильный
статус, а мозг – на реакцию на стресс. Оказалось, что на протяжении всех трёх
лет SLC6A4 у тех, кто рос в бедности, был сильнее покрыт
запечатывающими эпигенетическими метками, и их мозг сильнее реагировал на
психологический стресс. Проблемы с серотонином из-за малой
активности SLC6A4 и чувствительность к стрессу легко могут
привести депрессии, и позже её симптомы у таких детей действительно
появлялись.
Материальный достаток тоже способствовал развитию мозга,
однако здесь закономерность была сложнее. Отличия между детьми из очень бедных
семей и детьми из чуть менее бедных семей были велики, но потом прирост коры
уменьшался, и с некоторого уровня доходов разница в экономическом положении на
её рост почти не влияла. По словам авторов работы, такие отличия сказывались на
результатах по крайней мере одного из когнитивных тестов, и самыми
чувствительными здесь оказывались память и способность организовывать
собственное поведение. Что же до этногенетических факторов, то тут никакой
зависимости обнаружить не удалось – принадлежность к той или иной расе не
сказывалась на взаимосвязи между развитием мозга и социоэкономическим
положением.
Общий вывод, который здесь можно сделать, выглядит так: с
нейробиологической точки зрения бедность – это не пожизненное клеймо,
унаследованное от предков, с которым ничего нельзя сделать и с которым остаётся
только надеяться на какую-то удачную мутацию. Но при том бедность может
испортить жизнь не только в смысле материального благополучия, но и в
буквальном смысле изменяя мозг, а значит, и психику. Иными словами, чтобы
получить здоровое общество, нужно заботиться не о том, чтобы не было богатых, а
о том, чтобы не было бедных.
Читать продолжение:
https://m.nkj.ru/news/28849/
Читать в оригинале:
https://www.nature.com/articles/mp201682
Источник: https://m.nkj.ru
Источник:
В нашей культуре мы любим размышлять о влиянии различных
стилей воспитания на детей. Статья в социально-психологической и личностной
науке использует двойной подход, чтобы показать, насколько ошибочно
рассматривать динамику родителя и ребенка в качестве односторонних отношений.
«Учитывая текущие доказательства, мы можем более точно концептуализировать
воспитание как транзакционный процесс, в котором родители и дети оказывают
одновременное и непрерывное влияние друг на друга”, — пишут Мона Айуб из
университета Иллинойс в Урбана-Шампейн и ее коллеги.
Исследователи обнаружили, что 27% различий в уровнях
проявления заботы у родителей и 45% различий в уровнях проявления агресии у
родителей объясняются генетическими влияниями, возникающими у их детей.
Значительная часть этого генетического влияния была связана с чертами личности
детей: дети, которые набрали больше баллов по доброжелательности и
добросовестности, как правило, имеют родителей, которые воспитывали с большей
теплотой, а дети с более низкой доброжелательностью имели родителей, которые
воспитывали с большим давлением.
Личностные черты детей связаны с их генами и поведением
родителей. Исследователи предполагают, что другие, связанные с генами, черты у
детей также оказывают влияние на стиль воспитания родителей. Например,
депрессия или “экстернализация поведения”, что порождает такие вещи, как
агрессия и непослушание.
В ходе исследования было также изучено влияние факторов
окружающей среды на поведение родителей и личностные особенности детей – это
факторы окружающей среды (не связанные с генами), которые влияют на одного
ребенка, но не влияют на другого, способствуя различным стилям воспитания по
отношению к каждому ребенку в одной семье. Данные исследования не могут
указать, что это за факторы, но примером может служить любая болезнь, которая
затрагивает только одного ребенка.
Несмотря на меньшее значение, чем генетические эффекты
детей, исследователи обнаружили, что факторы окружающей среды увеличивают
уровень стресса родителей и снижают сознательность и эмоциональную стабильность
детей.
Айюб и ее коллеги подчеркнули практические последствия своих
выводов: “Родительские вмешательства могут быть более эффективными, если
задействовать как родителей, так и детей, таким образом, чтобы вмешательство
было адаптировано к уникальным качествам обеих сторон.”
Ограниченность исследования заключается в том, что оно дает
лишь представление о динамике между родителями и детьми. Вполне вероятно, что
влияние личностей детей на стиль воспитания их родителей является одним из
аспектов разворачивающейся динамики. Она проявляется с обеих сторон, поскольку
стиль воспитания родителей, в свою очередь, влияет на ребенка. «Продольные
проекты, которые оценивают личность ребенка и воспитание детей на протяжении
всего развития, будут полезны, — пишут исследователи, — особенно потому, что
воспитание может иметь разные значения на разных этапах развития».
Исследование опубликовано на портале Британского
психологического общества
https://digest.bps.org.uk/
Источник : Британское психологическое общество
Источник: